О «Методологии мышления» А.В. Курпатова. К размышлению: заметки методиста-филолога

«Если бы мы обладали способностью воспроизводить
реальность в себе такой, какова она есть на самом деле...»
А.В. Курпатов

В любой науке методология определяет ее ценностный смысл и деятельностную сущность, ее жизнеспособность и вектор развития. Не будучи ни философом, ни психологом, ни исследователем в области медицины, а будучи ученым-методистом в сфере литературного развития читателя, позволю себе высказать несколько слов по поводу книги А. В. Курпатова «Методология мышления. Черновик», которая мне видится знаковой и чрезвычайно своевременной.

«Движение к методологии», потребность в усилении методологической составляющей ощущается сегодня в разных научных сферах и, в наибольшей степени, в гуманитарных науках. Не секрет, что именно возможная или кажущаяся уязвимость методологической составляющей ряда гуманитарных наук, в том числе методики, коей занимаюсь много лет, в последние годы является главным препятствием для их существования, признания результатов и развития.

В рамках отклика на работу обозначу несколько существенных позиций, которые мне видятся важными и перспективными для исследования. Несмотря на разность понятий (методика как совокупность методов и методология как учение о методе познания), оба обозначают выбор процесса и концентрируют внимание исследователя на ключевом вопросе как осуществляется (будет осуществляться) деятельность? При этом методология самой методики определяет и ее содержание, и ее цель как науки о методах. Выбор метода есть всегда выбор пути, направленности движения.

Каковы, на мой взгляд, точки сопряжения в исследовании методологии методики преподавания литературы и методологии мышления?

Ключевыми концептами, определяющими это общее поле, полагаю, являются текст, образ, читатель, читательская деятельность (восприятие, анализ, интерпретация), понимаемая нами как единый процесс интерпретационной деятельности читателя, направленной на поиск смыслов (художественных — условных и жизненных — условно реальных, так как сама реальность есть тоже продукт нашего представления о ней), продукт интерпретации, пути развития субъекта деятельности.

Родственность слов «мышление» и «смысл» актуализирует и «оправдывает» путь, который «проходит» мышление (и читатель как субъект мышления) в поисках смыслов. Наука и искусство дают человеку возможность выйти за пределы самого себя, то есть выйти за пределы своего мышления, оперирования «представлениями» о реальности.

Выделим идеи и положения концепции, обозначенной автором как «черновик», которые видятся нам «родственными» и важными, проведя, пока лишь пунктиром, некоторые параллели.

1. Деятельностный характер мышления (процесс «мыследеятельности», по Г.П. Щедровицкому). — Деятельностный характер чтения, в котором активную роль играют эмоции, воображение, собственно процессы мышления, память: «умные эмоции» искусства Л.С. Выготского, «лента видения», законы взаимодействия эмоций и воображения, уровни анализа текста — все то, что определяет чтение как труд и творчество (В.Ф. Асмус).

2. Методология мышления есть поиск истинной реальности. — Деятельность читателя направлена на постижение авторской реальности (художественного мира, созданного автором), авторской позиции и выявления собственного отношения к прочитанному — создание читательской позиции. Продуктом читательской деятельности выступает читательская интерпретация. В поле сопряжения позиций обнаруживается смысл, общий для автора и читателя.

3. Что есть истинная реальность, каковы критерии ее восприятия и отражения в сознании? Всякая реальность, нами воспринятая, всегда есть некое представление о реальности. Наше представление о реальности и реальность — не одно и то же. — Понимание текста всегда искажает художественный текст, который всегда больше, чем то, что «понял» читатель, или то, что хотел сказать автор. Текст всегда не равен самому себе, он живет во времени и пространстве посредством актуализации тех или иных смыслов в процессе интерпретации.

4. Возможность адекватно реконструировать реальность — это и есть то, что мы ждем от методологии мышления. — Методический аспект: «Продукт» читательской деятельности не может оцениваться критериями «правильно» / «неправильно», речь идет о точности, ракурсе и глубине восприятия художественного образа, масштабе мышления, учете «контекстов» текста в процессе интерпретации. В методике выделяют уровни литературного развития, уровни сформированности литературной компетентности читателя. При этом поиск «идеального читателя» всегда есть процесс незавершенный и объективно незавершаемый, как и сам процесс развития. — Методологический аспект: сегодня методика обучения и воспитания как наука нуждается в обновлении методологического фундамента для максимально адекватного «реконструирования» реальности, которую она изучает, а для этого нужно «как-то обойти свой привычный способ отношения с реальностью и создать новый» (А.В. Курпатов).

5. Наш мозг привычно сводит всю «конкретику» к обобщениям. Подвергать свои представления о реальности постоянному сомнению, регулярному пересмотру и радикализации — это в высшей степени важная задача. — Необходимо отойти от стереотипов восприятия и способов мышления в исследовании предметов, фактов, явлений, которые всегда не статичны и потому ни в одной точке не равны сами себе. И здесь мы подходим к необходимости выявления принципов «открытой методики».

6. Мы не можем подобраться к мышлению через речь. — И это связано с актуальнейшей проблемой методики (и образования в целом) — развитие устной и письменной речи учащихся. Убеждена, что идти нужно в направлении развития мышления: поиск слова есть поиск мысли, мысль уточняется в слове. Перефразируя известное высказывание Б.М. Теплова, чтобы говорить (музыкой), нужно иметь, что сказать. Первопричиной «молчания» является не отсутствие слов, а отсутствие мыслей.

7. Мы обладаем огромным ресурсом прямых отношений с фактической реальностью. — Обнаружение и использование этих ресурсов усилит методологические позиции гуманитарных наук, при этом важно сохранить понимание ценности и смысла индивидуальности восприятия, и всегда опосредованных отношений. И это будет новым этапом развития методики.
Установка на то, что на любой вопрос и любую задачу есть готовый ответ/продукт, грозит человеку отрывом от реальности, переходом в мир интерпретаций интерпретаций, все большей дистанцированностью от самого предмета интерпретации и утратой самого предмета.

Невольно напрашивается параллель о самом страшном преступлении человечества — «пренебрежении книгами» (И.А. Бродский), ведь именно искусство дает нам возможность проживания многих реальностей, открытия мира и себя через диалог с Другим.

Определяя сущность жизни, Пушкин писал: «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать». Поэтическая формула ощущения полноты бытия выражает извечную потребность человека мыслить и чувствовать, открывает неразрывную взаимосвязь мышления как поиска смысла и страдания как способности человека сердцем откликаться на жизнь. Но в этом направлении размышления речь уже идет о сопряжении науки и жизни: и тут кончается искусство И дышат почва и судьба. Выходит ли этот вопрос за рамки исследования «интеллектуальных объектов»? Было бы интересно обсудить это с автором книги.

Завершая отклик на книгу ученого-методолога, подчеркнем, что исследование А. В. Курпатова — это выход за пределы самого себя, за пределы готовых истин, это «очерк», в котором пунктирно обозначены точки сопряжения результатов исследования разных наук, и, пожалуй, главное, — это приглашение к Диалогу. Мне видится, что в полифонии жанровых мышлений науки, искусства и жизни, на пересечении разных исследовательских диалоговых позиций могут открыться новые смыслы в понимании реальности как она есть на самом деле.

Пожелаем Высшей школе методологии Андрея Владимировича Курпатова творческого поиска, развития и приближения к истинной реальности, а также заинтересованных участников открытого научного диалога.